Значение самой фамилии можно истолковать как «приближенный к солнцу» или «приближенный к королю», «оруженосец светила» и т. д. ( leons – копье, ry – солнце, лучи солнца). Возможно, что это псевдоним, под которым французский офицер скрывался от правления Наполеона. На сегодняшний день не удалось найти никаких «следов» этой фамилии в самой Франции до того, как она появилась в России.

Оставшись в России, Павел Лансере женился на прибалтийской немке, которая и выхаживала его после ранения - баронессе Ольге Карловне фон Таубе. В 1815 году у них родился сын Людвиг-Александр, отец будущего скульптора. Едва мальчику минуло 14 лет, как родители определили его в корпус инженеров путей сообщения.
В 1834 году прапорщика Александра Лансере командировали в Моршанск на реку Цну «для составления полного проекта об улучшении Цнинского судоходства». Там он встретил свою будущую супругу Элеонору Антоновну Яхимовскую.  Она жила в Моршанске у благодетелей  Лансере— барона и  баронессы Ворнези, Филиппа Федоровича и Варвары Николаевны  (урожденной Полтавцевой). У них не было собственных детей, и потому на брак Элеоноры и Александра Ворнезиусы возлагали большие надежды.
  8 ноября 1844 года «благородный господин Людвиг Павлов сын Лансере, юноша тридцати лет, с госпожою Элеонорой Антоновой, дочерью Яхимовского, девицей двадцати лет" сочетались законным браком.
  Служебное рвение, которое проявлял женатый Лансере, начальство оценило. Его назначили полицмейстером судоходства на реке Цне и в майорском чине отправили служить в седьмой округ путей сообщения. 
  12 (или 26) августа 1849 года в Моршанске родился долгожданный мальчик, нареченный родителями католическим именем Евгений-Болеслав-Волдемар Лансере-младший. Тот самый Лансере...  Но уже в 1856 году его мать умирает.

Детство

Женя рос и воспитывался в доме Варнезиусов. Александр Павлович много работал, Ворнезиусы помогали ему воспитывать детей. Любимцем барона был Евгений. Он нанял мальчику двоих учителей, сам знакомил его с родным краем, вывозил в лес, в окрестные поля с поспевшей пшеницей. 
  Особой страстью любознательного непоседы были лошади. Моршанский уезд славился своими рысаками, выращенными в имении Новотомниково графа Воронцова-Дашкова. В конюшне мальчик пропадал часами, делал зарисовки  с натуры, потом бегал в кузницу, откуда возвращался совершенно зареванный. Как же: «Кузнец Степан отказался ковать коней из металла!» Отец вразумлял страдающее чадо - мол, сначала нарисуй желаемое, вылепи модель из воска, а уж потом проси сделать отливку. Евгений тут же вскинулся: «Где воск? Сейчас сделаю...» Отец опять останавливал торопыгу: «Это не в кузнице делается. Вот, погоди, отведу тебя как-нибудь в чугунолитейную мастерскую...»  Но так как визит тудап все откладывался, Женя продолжал лепить фигурки своих любимых лошадей из воска и пластелина, и делать зарисовки. Первая «Тройка» Евгения Лансере, которую он вылепил в 11 лет, была подарена наследнику престола будущему Александру Ш. 
   Но отец Александр Павлович прочил сыну другое будущее. В 1863 году подполковник Лансере получил приказ о переводе в Санкт-Петербург, забрал с собой детей и выехал в северную столицу.
  

Образование и мечта

Работы тринадцатилетнего мальчика отец показал профессиональным художникам - Айвазовскому и Клодту. Они высоко оценили его творческие способности и посоветовали не отдавать Женю в Академию художеств, чтобы не погубить уникальность его таланта. Так знаменитый Лансере и остался самоучкой, что не помешало, а наоборот, помогло ему развиться как уникальному скульптору.

В Петербурге Евгения определили в классическую гимназию. Маленький Лансере тосковал по родным, неважно выглядел, и Александр Павлович принял решение отправить его в Саратов. Там Евгений закончил гимназический курс и поступил на юридический факультет Петербургского университета. Но не адвокатский диплом и пыльные тома уголовных дел манили юношу, это было не его призвание. Он мечтал в совершенстве освоить искусство ваяния, но родные, как это часто бывает, дружно отговаривали и почитали стремления молодого Лансере не больше чем за блажь.
   Его квартира была похожа на мастерскую скульптора. В ней постоянно бывали учащиеся Академии художеств, где молодого вольного слушателя Лансере часто видели на лекциях и практикумах. Одним из его учителей, чью мастерскую он часто посещал, был скульптор-анималист Н. И. Либерих .

Творить, добиваться признания, доказать, отцу в первую очередь, что быть художником почетно, что жить иначе он не может - это было его мечтой.

Как писал в 1886 г. В.В. Стасов "это качество – "самоучество" – одно из самых главных и дорогих качеств всякого человека, которой хочет сохранить свою самостоятельность и изображать одну только настоящую живую натуру".
  

Первые творческие успехи и признание
  Евгений отправил прошение в  Правление Императорской Академии художеств : «Представляя семь групп моей работы -  приближающуюся тройку, запряженную в сани с тремя седоками, вылитую из бронзы и отчеканенную на заводе Соколова...прошу поставить мою группу на академическую выставку на получение звания неклассного художника. Эту группу я желаю продать за 350 рублей серебром... ». В этом же 1869 году Лансере окончил университет со степенью кандидата юридических наук. Очень скоро Евгений получил радостное известие: скульптуру приобрели, а Академия художеств присвоила ему то звание, что он просил — неклассного художника второй степени. Иными словами, талант Лансере был признан официально.
  Через год он представил еще несколько работ. Из воска — «Усталые рязанские крестьянки бредут домой с поля» и бронзовые скульптуры — «Татарин, доящий кобылу», «Отправление на базар мужика и баб в санях», «Чумак с возом», «Грузин и пятеро черкес». В прошении Евгений написал, что вновь желал бы увидеть их на академической выставке и получить следующее звание. Но  в тот раз ему выдали только денежную премию 250 рублей, что тоже было неплохо. Два года Лансере путешествовал на них по Кавказу. Впечатления от поездки воплощаются в новые скульптурные группы «Царский сокольничий XVII века»

Скульптор - анималист

Творчество мастеров скульптуры второй половины XIX века было тесно связано с развитием бытового жанра в предметах мелкой пластики. Их работы являлись как бы иллюстрациями к жизни русского общества. Сюжеты были самыми разнообразными: бытовые картинки жизни России, изображения животных, военные и охотничьи сцены... Работы Лансере отличаются очень сложной композицией с большим количеством движения. Красивая сквозная структура отличала лучшие произведения мастера: «Джигитовка лезгин», «Охотники с борзыми собаками», «Казачий разъезд». Его произведения экспонировались и на Всемирных выставках в Париже, Лондоне, Вене, Филадельфии, на Всероссийской выставке в 1882 году. В 1886 году состоялась его первая персональная выставка, где было представлено около ста его работ. Не получая никакой помощи от Академии художеств, скульптор был вынужден работать в основном по заказам частных лиц. Все они, как правило, исполнялись в единственном экземпляре. Затем право на литье скульптур Лансере покупают фабриканты Шопен, Сазиков, Грачев и начинают тиражировать его работы. Всего же за свою короткую жизнь он создал более 400 произведений.

Очень высоко ценил Лансере Стасов: "Он принадлежит... - писал о Лансере Стасов, - к одной категории, к одному и тому же отряду художников, застрельщиков настоящего искусства, того искусства, которого царство понемногу везде готовится и которое, верую и исповедую, однажды повсюду наступит, неся вместе с собою на врага же победу и одоление... любовь к истинной, настоящей, простой, неподкрашенной правде и на преданности тем только сюжетам, которые в самом деле существуют... любовь к изображению народов, живущих вдали от городов, среди степей, полей, гор и рек, в кибитках, юртах, избах, землянках. В картинах и скульптурных группах, в рисунках и эскизах все глубоко народно и правдиво".

Лансере много путешест­вовал. Кавказ, Крым, Киргизская степь, Башкирия, Алжир... Каждое путешествие приносило свои не привзойденные шедевры. Там он не только занимался творчеством, но и лечился. Более того, владельцы бронзолитейных фирм, зная о неду­ге скульптора, нередко субсидиро­вали эти поездки.

Женитьба
   На одной из собственных выставок Евгений повстречал девушку по имени Екатерина Бенуа, которая настолько хорошо разбиралась в искусстве, что произвела на Лансере очень приятное впечатление. Она обучалась в художественной академии и неплохо рисовала. Екатерина происходила из знаменитого рода художников и скульпторов, ее отцом был Николай Леонтьевич Бенуа, известный архитектор академик, про­фессор 11стербургской Академии художеств, яркий представитель неоготичеекого направления в архитектуре России второй половины XIX столетия.

Происхождение этой семьи тоже французское. В 1794 году повар-кондитер Луи Бенуа бежал от Французской революции в Россию. Здесь он покорил своим карандашным искусством двор императрицы Екатерины, крестился в православие Леонтием Николаевичем, родил 18 детей, 10 из которых были также многодетны и талантливы. Другой прадед - Альберт Кавос, брат венецианского композитора Катарино Кавоса, так же был знаменитым архитектором. Он оставил в России след, построив Большой театр в Москве после пожара и Мариинский театр в Петербурге. 

Когда Евгений вернулся из очередной творческой поездки, на этот раз по Средней Азии, решение о свадьбе было принято окончательно. В первый свой визит к дому невесты Лансере подъехал в довольно странном костюме: кафтан без пуговиц, шаровары. На ногах — мягкие черкесские сапоги, на голове — нелепая в Петербурге кавказская шапочка. Не известно, состоялась бы свадьба, если б Николай Леонтьевич не был уверен в таланте и надежности будущего зятя. 
  В 1874 году молодые отправились в свадебное путешествие в Париж. В том же году 4 ноября Императорская Академия художеств вручила Евгению Александровичу Лансере диплом почетного вольного художника. Его можно было бы назвать абсолютно счастливым человеком, если б не плохое самочувствие...

Ранняя смерть

Жизнь, казалось, только начиналась, когда конец ее был так близок.Чахотка — в прошлом веке подобный диагноз был равносилен смертному приговору. Счет жизни пошел на дни. Зная, как мало ему отпущено, Евгений Александрович работал днем и ночью. Во-первых, чтобы обеспечить достойное будущее шестерым детям; во-вторых, он просто хотел оставить о себе память. По совету врачей Лансере переехал на дачу графов Кушелевых-Безбородко под Петербургом, где обычно гостили многие члены семейства Бенуа... Но все было напрасно, туберкулез прогрессировал. 
     Спасаясь от болезни, Евгений Александрович купил себе дом в уютном малороссийском селе Нескучное недалеко от Харькова. Лансере не сдавался. Он боролся со смертью до по­следнего дня, до последнего часа...

Александр Бенуа писал: «У него, еще совсем молодого чело­века, на носу очки, да и весь он, исхудалый и согбенный, с совер­шенно прозрачными пальцами, казался глубоким стариком. Рабо­тал он часами без перерыва, не выпуская из рук очередную фигур­ку лошади или человека. Изредка его кашель приобретал раздираю­щий характер, и тогда Женя пре­рывал работу и прогуливался не­сколько минут по комнате, борясь изо всех сил с новыми приступа­ми. приступа­ми... И не странно ли, что тот же че­ловек даже на своем последнем го­ду жизни чувствовал себя днями настолько хорошо, что ходил ку­паться в студеной речке, проте­кавшей неподалеку от их имения, и мог совершать далекие объезды верхом своих поместий. Приказав подвести к крыльцу свою люби­мую кобылу Кабарду, он по-преж­нему ловко вскакивал на нее и выезжал за ворота с видом лихого черкеса».

Увы, благодатный украинский климат не спас жизни Лансере. 24 марта 1886 года в канцелярию Академии художеств поступила официальная бумага за подписью преподавателя Н.Л.Бенуа: «Милостивейший государь Петр Федорович! С прискорбием извещаю Ваше Превосходительство о кончине зятя, почетного вольного художника Императорской Академии художеств, скульптора Евгения Александровича Лансере. Панихида будет 26 марта в 12 часов дня в соборе Николы Морского». Евгений не успел оформить документы на изменение своей французской фамилии на русскую «Копьёв». Под таким псевдонимом он иногда выставлял свои работы при жизни.
  Бронзовые кони Лансере не принесли его большому семейству желанного достатка. Кончина же и вовсе подорвала небогатый бюджет. Художник и скульптор, но, прежде всего, добрый человек А.Л.Обер просил оказать академии ей поддержку. В журнале заседания Совета Императорской Академии художеств было записано: «Господин Обер на имя конференц-секретаря от 9 апреля сего года сообщил о больших расходах в связи с кончиной скульптора Е.А. Лансере оставшихся без средств шестерых детей, просит благосклонно о приобретении у вдовы двух групп из воска «Святослав» и «Амазонка». Их приобрели за счет Академии за 1500 рублей.

Бронзовая скульптура "Амазонка" была одной из последних работ Лансере, восковой оригинал был приобретен Академией художеств, позже скульптура была отлита в бронзе.
"Не подлежит сомнению, – писал редактор "Нового времени" B.C. Россоловский в 1886 г., – что не только в России, но и в Европе мало кто может сравниться с Лансере в лепке лошадей, мало кто может передать это благородное животное с такой жизненностью, с такой верностью типу и с таким знанием его природы и привычек".

Вдова Екатерина Николаевна с маленькими детьми вернулась в дом родителей. Софья, Екатерина, Мария, Николай, Евгений, Зинаида получили прекрасное образование и прекрасно рисовали. Самые талантливые и знаменитые дети Лансере, продолжившие творческую стезю своего отца, бы и трое:Евгений, Николай и Зинаида. Евгений стал художником, жил и работал в Москве; Николай — скульптором в Петербурге. Зинаида Серебрякова стала известной художницей, большую часть своей жизни она прожила во Франции.